Не торопись сжигать мосты - Страница 42

Перекусив наскоро тем, что нашлось в холодильнике – а нашлось там, разумеется, немногое, – она вышла в гостиную и попыталась отвлечь себя от тревожных мыслей у телевизора. Но ни сериал на избитую тему любовного треугольника, ни концерт по случаю юбилея королевы не смогли избавить ее от ощущения беспокойства.

В конце концов Элси не выдержала и набрала номер Грегори.

Трубку сняли только после пятого или шестого гудка. Голос Грегори прозвучал едва слышно, словно он не мог говорить громко из опасения выдать свое местонахождение.

– Это Элси. Извини, если разбудила.

– Я не спал.

– Хорошо. Ты не знаешь, где Шеннон и Грейс? Я пришла домой, а здесь никого нет.

– Грейс звонила Шеннон на сотовый и предупредила, что идет на последний сеанс с Полом.

– Понятно, а Шеннон?

Пауза. Может, не расслышал? Элси уже собралась повторить вопрос, когда Грегори пробормотал:

– Шеннон у меня, так что спи и не волнуйся.

Она со вздохом положила трубку. Ну вот, так всегда. У всех все как надо, и только у нее нет ничего. Продолжить литанию Элси не успела – зазвонил телефон.

– Шеннон?

– Э… нет. Это я, Марк. Марк Стилмен. Ты еще не спишь?

И этот туда же! Мир как будто сговорился отправить ее в постель.

– Нет, не сплю.

– Я только хотел предложить…

Нет, подумала Элси, хочешь сделать что-то как надо, сделай сам.

– Никаких предложений, Марк. Приезжай сюда. И как можно быстрее.

– Э… вообще-то именно это я и хотел предложить.

Она шлепнула трубку на рычаг и рассмеялась. Негромко и счастливо. Если двое хотят одного и того же, их уже не остановишь.

Эпилог

Шасси коснулись бетона посадочной полосы, и «Боинг» легонько вздрогнул. Напряжение в салоне мгновенно сменилось оживленной суетой: взрослые поздравляли друг друга, дети уткнулись носами в стекла иллюминаторов, стюардессы заулыбались. Пробежав несколько сотен метров, авиалайнер остановился. Командир бодрым голосом сообщил, что полет благополучно завершился, поблагодарил всех за компанию и выразил надежду, что пассажиры и в следующий раз воспользуются услугами их верного партнера, компании «Бритиш эруэйз».

Вирджиния Кэвендиш достала с полки сумочку и, подождав, пока схлынет поток самых нетерпеливых, ступила на проход.

– Вам помочь? – осведомился ее сосед, молодой американец Крис, которого ждала трехмесячная стажировка в Британском музее.

– Нет, Крис, спасибо. Меня встречает внук.

– Я все-таки подойду к вам в зале прибытия. Знаете, у молодых людей часто возникают неотложные дела.

– Надеюсь, Грег со своими делами разобрался. У него было для этого целых одиннадцать месяцев.

– В таком случае всего вам наилучшего. Спасибо за приятное общение.

– Мы еще увидимся, Крис. У меня есть кое-какие дела в Британском музее.

– Если меня не изгонят за незнание английского, – отшутился американец.

Вирджиния медленно спустилась по трапу.

Вот и все. Она сделала то, что хотела. Подвела черту. Успокоила душу. Простилась с дочерью. Оставалось только убедиться, что и Грег за время ее отсутствия сумел решить главную проблему. Они разговаривали накануне, и в конце разговора он намекнул ей на некий сюрприз.

– Надеюсь, после операции небольшие нервные потрясения тебе не противопоказаны?

– Только приятные.

– Ну, я бы сказал…

– Перестань мямлить, Грег. И клади поскорее трубку, а то от твоего сюрприза ничего не останется.

Ей действительно сделали операцию в центре Джонса Хопкинса, после которой хирург сказал, что впервые видит такое желание жить у восьмидесятидвухлетнего пациента.

– Я не могу уйти, пока не успокою душу, доктор, – ответила Вирджиния. – Сколько мне еще осталось?

– Вы путаете меня с Господом, – покачал головой врач.

– И все-таки?

Он вздохнул, взял ее морщинистую руку с дряблой кожей и пигментными пятнами.

– Хорошо, я выскажу свое личное мнение. Не вижу ничего, что помешало бы вам прожить по крайней мере до девяноста.

Вирджиния улыбнулась.

– Спасибо, доктор. Даже если вы и набросили лет пять.

Грегори заметил ее на секунду раньше.

– Джини!

Вирджиния успела заметить блеснувшие в его глазах слезы, и сердце сжалось от любви и нежности к этому мальчишке, ради которого она летала в Америку, ложилась под нож и вообще жила последнюю четверть века.

– Как ты? – спросил он, отстраняясь после вступительных объятий. – Помучаешь меня еще лет тридцать?

– Даже не рассчитывай, – в тон ему ответила она. – Я собираюсь пожить в свое удовольствие, а ты уже в том возрасте, когда мужчина сам завязывает себе шнурки.

– Что мама? – как бы невзначай поинтересовался он, забирая у нее чемодан. – И… папа?

– Они прилетят через месяц. – Вирджиния огляделась. – И не досаждай меня вопросами. Лучше скажи, какой сюрприз ты мне приготовил.

– Сюрприз? – Грегори картинно похлопал себя по карманам. – Какой сюрприз?

– Не притворяйся. Где она?

Он остановился, поставил на пол чемодан и взял ее за плечи.

– Ты ведь знала, да? Ты специально не позволила мне остаться в доме? Ты выбрала для меня трех невест…

– Надеюсь, последний шаг ты все же сделал сам?

– Последний – нет. Хотел дождаться тебя.

Он повернулся к небольшой группке встречающих. Двум мужчинам и трем женщинам.

– Мы все благодарны тебе, Джини. За то, что свела нас вместе. За то, что дала шанс. Пол с Марком хотят отметить помолвку и ждут только тебя. Выбор ресторана за тобой.

– А как же сокровище? – с хитрой усмешкой поинтересовалась миссис Кэвендиш. – Ты не очень расстроился, когда узнал, что никакой копии «Снежной бури» не существует?